Если у Вас есть *уй, то это еще не значит, что Вы - мужчина. Может, Вы просто *уйня.
Иногда вот читаешь-читаешь новостную ленту, и вдруг глаз цепляется за строчку, и мозг взрывается мыслью "ЛОЛШТААА????"
Короче, наткнулся я на интервью с некоей Нелли Уваровой, она же Катя Пушкарева из отвратного российского сериала (еще бы, где еще будут такие имена?!) «Не родись красивой».
Цитирую, т.к в пересказе это не будет так прекрасно: Самой было смешно, когда появлялись какие-то разоблачающие статьи, выискивались мои детские фотографии. Все факты о моей жизни открыты, все знали, что я работаю в театре РАМТ и могли прийти посмотреть на Нелли Уварову живьем, поклонники ждали меня у служебного входа. Я жила своей обычной жизнью, хотя маскироваться, конечно, приходилось. Но не из-за контракта, а от слишком пристального внимания окружающих и какого-то даже массового безумия. Тогда у меня еще не было машины, ездила на метро и элементарно не могла выйти на нужной мне станции, дойти до дома, потому что по дороге люди обнимали, целовали, плакали от счастья. Я с каждым разговаривала, отвечала на вопросы, пока доезжала до места назначения, узнавала историю жизни как минимум семи-восьми семей, получала предложение стать крестной десятка детей. И это было очень энергозатратно, потому что каждому отдавала частичку себя. У квартиры, где мы жили с мужем, поклонники стояли под дверями, пытались заглядывать в окна, бросали камешки, расписали машину, когда она появилась. Так что маскироваться начала исключительно для того, чтобы можно было вовремя добраться от дома до театра.
У меня почему-то чувство, что девушка свои сны перепутала с реальностью, из которой она вылетела со свистом.
Короче, наткнулся я на интервью с некоей Нелли Уваровой, она же Катя Пушкарева из отвратного российского сериала (еще бы, где еще будут такие имена?!) «Не родись красивой».
Цитирую, т.к в пересказе это не будет так прекрасно: Самой было смешно, когда появлялись какие-то разоблачающие статьи, выискивались мои детские фотографии. Все факты о моей жизни открыты, все знали, что я работаю в театре РАМТ и могли прийти посмотреть на Нелли Уварову живьем, поклонники ждали меня у служебного входа. Я жила своей обычной жизнью, хотя маскироваться, конечно, приходилось. Но не из-за контракта, а от слишком пристального внимания окружающих и какого-то даже массового безумия. Тогда у меня еще не было машины, ездила на метро и элементарно не могла выйти на нужной мне станции, дойти до дома, потому что по дороге люди обнимали, целовали, плакали от счастья. Я с каждым разговаривала, отвечала на вопросы, пока доезжала до места назначения, узнавала историю жизни как минимум семи-восьми семей, получала предложение стать крестной десятка детей. И это было очень энергозатратно, потому что каждому отдавала частичку себя. У квартиры, где мы жили с мужем, поклонники стояли под дверями, пытались заглядывать в окна, бросали камешки, расписали машину, когда она появилась. Так что маскироваться начала исключительно для того, чтобы можно было вовремя добраться от дома до театра.
У меня почему-то чувство, что девушка свои сны перепутала с реальностью, из которой она вылетела со свистом.