Я сегодня все же мудлан, признаюсь честно, хотя изначально и хотел тактично промолчать.
Итак, что же я сделал за свой единственный выходной?
О полезности даже не заикаюсь.
Да, пожалуй, практически ничего.
Разве что не загаживал мир выхлопными газами, да. Великое достижение!
Ну да ладно.
Кстати, вчера, ехал, я, значицца, домой, чудо-навигатор
наложил проложил мне путь, и, когда оставалось км 5 до поворота с новорижского, мы, почему-то встали. Да не так, чтобы медленно, но ехать, а вот конкретно так стояли. Я догнал сразу, что впереди какой-то пункт назначения случился, и кто-то капитально приехал. Я оказался прав. Минут через 10 мы тронулись. Объезжали по встречке. 8 машин. Мясорубка, на 200 метров в обе стороны обломки, на снегу лужи крови. После объезда все машины едут тихо-тихо, предельно точно соблюдая скоростной режим, никто даже не обгоняет.
Что я сделал, когда приехал домой?
Полез на ютьюб.
Зачем?
Конечно, смотреть ролики с авариями, и чем жутчее, тем лучше!
Занимался я этим в высшей степени "полезным" делом часа три, не меньше, и со спокойной (?!) совестью залег спать.
Что сейчас имею сказать: сколько же у нас неадеквата на дороге! Это просто кошмааар! Срочно, блядь, надо ставить регистратор.
Это не берем в расчет его величество случай, когда от тебя мало что зависит, например, когда идет неуправляемый занос.
Это уже просто поднимаем лапки и молимся. Все, собственно.
Сегодня, видимо, все еще под впечатлением от железа, на автомате включил четвертый "Форсаж".
Режьте меня, ешьте меня, но между Брайаном и Домиником что-то есть! Само то, как фильм поставлен, и если на минуту вычеркнуть из сюжетной линии Мию и Лети, бляяяя!!!!
Из них просто офигенная пара, все как надо, никаких лишних слов не нужно, там вообще больше ничего не нужно!
Кроме сцен нц-17, конечно. Естественно, полез искать фики.
Эхх, почему же их ТАК МАЛО?! ПОЧЕМУУУУУ????????
Как бы там ни было, ссылки на три те, что больше всего понравились, дам обязательно!
Как минимум, для себя. Да, даже там есть то, что меня покоробливает чутка, но, увы, свое вИдение я же никому в черепную коробку не вложу... а жаль!
Номер один и два одного автора, и за них ему мой поклон, и множественные благодарности!
Номер разwww.diary.ru/~greydiary/p67568917.htmНомер дваwww.diary.ru/~greydiary/p70725037.htmА вот на третьем не смог себя пересилить, и ограничиться ссылкой, хочу взять в перепост, и да простит меня автор, потому что, скорее всего, перепощу я до того, как она прочитает вопрос про разрешение...
Он покорил меня с самого начала, с картинки, да
02.03.2008 в 02:14
Пишет
Водолейс:
как медлено с непривычки пишу)Святой дух, спасибо за окись азота.
Автор: Водолей
Бета и метатель тапочек: Кео
Снабдитель картинками и иноформатор: Мирал
Фандом: Форсаж
Пейринг: Доминик Торетто ( Вин Дизель)/Брайан О’ Коннел (Пол Уокер)
Ворнинг: Пвп, нца-17, довольно рваный стиль, рефлексия автора, но по мнению беты точное попадение в образ.
Отдельное спасибо: Дорогой Марк Винсент, ты сьел мой моск полностью. Если бы не Андрюша, я махнула бы к тебе через окиян. Когда Андрюша вырастет, он будет очень похож на тебя, я постараюсь. Вы просто пупсы. я вас обоих оченб люблю.
Примечание: название – неточная цитата молитвы Джесси
читать дальшеОн говорит:
-Парень, поедем кататься.
И Брайан собирается за минуту.
Они несутся по трассе красной пулей, с одной стороны мелькают люди, с другой море – огромное и неподвижное. Для него самая быстрая машина – ничто.
И Доминик Торетто сам как море - огромный, спокойный. Брайан рядом с ним чувствует себя то теплоходом, то бамбуковым плотом. Иногда он сильнее, умнее, он знает больше, он – коп. А иногда Дом нависает сверху, от него нечем дышать, от спокойного, умного взгляда плавится мозг. Тогда О`Коннору параноидально кажется, что Доминик все знает, давно, с самого начала.
С Домом почти всегда весело, подспудно страшно, иногда почти уютно, когда он молчит и пьет пиво. Когда он Не Смотрит на тебя, в твою душу, своими цепкими темными глазами. Но одновременно как-то тяжко внутри, хочется вскочить, заорать, разбить что-нибудь из серии «Смотри на меня! На меня, твою мать».
-Урой его, - говорит Дом, черные очки не бликуют на солнце, бликует лысина и рука, мирно и тяжело лежащая на подлокотнике. И Брайан выжимает из машины все. Он чувствует себя лучшим другом, мира не существует, пока они вдвоем тут. Летти, Миа и стервец-Винс, они в городе, в гараже, в пыли улиц и машинном масле. Тут бело-желтый круг солнца, розжаренная дорога, дымится и плавится. Тут закусочные, нарядно одетые люди, запах кетчупа и красного перца. Тут от женщин резко несет духами, а от Доминика несет потом и таки да, машинным маслом, он пропитан им насквозь.
Брайан на минуту оставляет стакан с кока-колой, а когда снова берет его в руки - тот уже теплый, по такой жаре кусок в горло не лезет. Доминик вещает что-то, ему жара нипочем. По мышцам стекают капли пота и Брайан нечаянно начинает отслеживать их траекторию. Торетто щелкает пальцами перед самым его носом и тогда он приходит в себя, глаза шалые и виноватые.
-Парень, как думаешь, зачем я привез тебя сюда?
О’ Коннел пожимает плечами, ответы теснятся в голове: «Ты узнал, что я коп», «Ты предложишь мне присоединиться к вам», «Ты хочешь продать мне машину».
-Пойдем-ка наверх.
Брайан ерошит волосы, мало того, что они остановились в дорожном мотеле, позавтракали какой-то бурдой, а теперь еще поднимаются в номер – ему как-то страшно. Такая секретность….Дом бы не стал таить до последнего, он взорвался бы яростью и свернул бы шею на месте, если бы прознал про полицейский значок.
Офицер О’ Коннел, конечно, видел многое, но синих звездочек перед глазами еще не летало. Звездочки кружатся, в голове гудит, а где-то там, за темнотою басит Дом:
-Брайан, ты что? Сильно ударился?
-Ох, мужик, что ты сделал? - О’ Коннел трет затылок и открывает глаза. Потом закрывает и пытается осмыслить нависшего Торетто. Невероятно близко, буквально сверху. А позади дверь, очень твердая дверь, затылок до сих пор ноет. И на эту дверь его толкнул Дом, и прижимает собою. Дом. Оплот этого городка. Дом, который с Летти, у Дома сестра. И он, Брайан, с ней спал, с малышкой Мией.
Брайан открывает глаза, но Торетто никуда не девается. Он стоит вплотную, грудь вздымается и задевает О’ Коннела. И глаза внимательны, насторожены и спокойны одновременно.
-Дом, - голос звучит жалобно, - что ты делаешь?
А дальше Доминик наклоняется чуть-чуть, и прижимается теснее, его руки на плечах, одна пролезает на затылок, другая пробивается вниз, на лопатки, на поясницу, замирает на копчике. Торетто прижимается лбом ко лбу Брайана и тихо, выразительно спрашивает:
-Ты понимаешь, чего я хочу?
О’ Коннел судорожно кивает, его трясет мелкой дрожью, а внизу живота холодный комок, как студень.
-Пойдем? – Это не вопрос, это утверждение с вопросительной ноткой, исключительно для соблюдения приличий.
Брайан пару раз встречался с педофилами. Они были старыми, страшными, по-своему несчастными, но об этом никто не думал, все видели в них чудовищ. Знал и просто педиков, смазливых, разряженных, не мужчины, не женщины – просто уроды. Впрочем, Брайан знал и нормальных мужиков, которые иногда развлекались тем, что сажали на член молоденьких мальчиков. Мальчики были педиками, мужики оставались мужиками.
Доминик Торетто не был похож ни на педофила, ни на педика, да и сам Брайан давно не был молоденьким мальчиком. А кровать была типичная мотельная – белье чистое, но старое, ножки слегка расшатанные, а на стене вытертые обои там, где кровать соприкасается со стеною.
Сам Брайан не знал, что делать. Целовать Дома казалось верхом идиотизма, лечь на спину, задрав ноги – откровенным блядством, уйти.…Доминик с непреклонным видом стягивал футболку и брюки, всем своим видом давая знать, что собирается хорошенько перепихнуться и оставаться без секса не намерен. Кивнул головой в сторону кровати:
-Проходи.
О’ Коннел проходит мимо на негнущихся ногах, усаживается на край кровати и та сразу же отзывается скрипом. Дом снимает носки и кроссовки, стаскивает трусы без стеснения, но и без показушной страсти, буднично. Подходит и вздергивает Брайана на ноги.
-Послушай, я получу удовольствие в любом случае. А вот насколько хреново будет тебе, зависит от тебя. - А потом Торетто улыбается так, что Брайан перестает трястись, это такая знакомая, широкая хулиганская ухмылка, обаятельная, задорная и милая. – Но я постараюсь сделать тебе хорошо.
Футболку они снимают в четыре руки, дальше Дом предоставляет инициативу. Сам укладывается на кровать, привольно раскинув ноги и закинув руки за голову. Брайан торопливо стаскивает штаны и кеды, белье скатывается в рулон, пока он стаскивает его. За эти минутку он успевает передумать и «один раз - еще не» и «никто не узнает», и «а все-таки любопытно, как он это делает».
Дом хлопает себя по внутренней части бедра, лысина сверкает от пота, глаза блестят:
- Давай, иди к папочке.
-Извращенец, - бурчит Брайан и осторожно приближается. Он не знает, с чего начать.
В итоге Доминик садится, сгребает его в охапку и переворачивается, подминая. Лежать под Домом страшно, жарко и отчего-то сладко. От румянца теплеют щеки. Торетто даже в койке не может не болтать.
-На спине или на животе?
-Какая разница? – Брайан находит смелость глянуть Доминику в глаза. В карих глазах нет насмешки, есть желание, и легкое нетерпение, и предвкушение.
-Ладно, - решает Дом за двоих сразу. Резко отталкивает Брайана на подушку, движения молниеносны и О’ Коннел даже не понимает, что происходит. Доминик прогибается назад, подхватывает ноги Брайана под коленями и закидывает себе на плечи, удерживая уже за щиколотки.
-Стой! – срывается Брайан.
Доминик, не обращая внимания, перехватывает щиколотки поудобнее и вдруг вздергивает О’ Коннела еще выше, подтягивая к себе. Одна рука на бедре, другая медленно, демонстративно кладется на поджарый живот Брайана, пальцы двигаются успокаивающе. И тут Торетто с легкостью приподнимает одной рукою Брайана, и вставляет, резко, сразу, быстро. И это очень больно.
Брайан мгновенно белеет, до синевы. Пальцы сначала цепляются за стену, простынь, но потом находят предплечья Дома и там впиваются в загорелую кожу. Тело непроизвольно дергается, пытаясь соскочить, Дом напрягает ладонь, чтобы удержать мечущегося парня на себе. Продвигается вперед, наваливается, устраивается поудобнее.
У Брайана несчастный вид, волосы взмокли, прокушенный язык саднит больше задницы. Дом медленно двигается, плавно, размеренно, почти нежно. Глаза закрыты, а по лицу пробегают иногда короткие судороги наслаждения. Брайан считает минуты, пальцы соскальзывают с мокрых рук Торетто, а вслед пальцам тянутся багровые глубокие царапины, набухшие кровью. Как Дом потом объяснит их Летти? Доминику, похоже, сейчас на все плевать, он двигается так спокойно и неторопливо, будто совсем не собирается кончать. Вдруг открывает глаза, почти трезвомыслящие, только чуть поплывшие:
-Не нравится?
-Нет, - слабо сипит Брайан, его член и мошонка от боли сжались, и ему совсем-совсем не нравится.
Доминик выходит, кажется, за ним тянутся внутренности. Дом переворачивает Брайана на живот, тот так устал и вымотался, что даже не стесняется.
-Готовься, детка, сейчас тебе будет хорошо, - голос Торетто игрив, но Брайан не верит, что где-то и кому-то в этом мире может быть хорошо.
Колени шатаются, руки трясутся, голова болтается туда-сюда, да и самого О’ Коннела здорово трясет. Внутри него чувствительный мячик и Доминик сейчас массирует этот мячик. Брайан хрипит и дергается, с края губ течет полоска слюны, капая на подушку, пот льет градом. Он даже просить не может, губы пересохли, а Дом все равно не слушает, хмыкает над беззащитно выгнутою спиною, мягко отвечает: «Нет, еще не хватит» и продолжает находить точки, от которых все тело заходится.
-Я кончу, я сейчас кончу! – Брайан использует это, как последнее средство.
-Кончай, - Дом невозмутим как всегда. – Давай, чувак, спускай.
Брайана выкручивает, руки подкашиваются, и он летит лицом вниз, тело вздрагивает от любого прикосновения, а Доминик настойчив. Снова ставит в коленно-локтевую, и голос почти просительный:
-Потерпи еще, мне немного надо.
Теперь не больно, просто непривычно быть заполненным. Не брать, а давать, не двигаться, а подчинятся рукам, которые двигают твои бедра. Только Дом не стонет, он шумно дышит, и наклоняется все ниже и ниже, пока не укладывается прямо на спину Брайана. И вдруг, совсем неожиданно, не в темп, застывает.
-Детка, детка…-Брайан чувствует как в него течет, и течет из него, и как пульсирует внутри член. А Дом сжимает его бедра мертвой хваткой, захочешь – не отцепишь.
Дом лежит на спине, прикрыв рукою глаза, Брайан лежит сверху, чувствуя какую-то неловкость. Ему ужасно хочется спать, но положить голову Доминику на плечо он стесняется. В конце-концов, отрубается и почти падает на Торетто. Доминик на секунду поднимает руку, выгибает бровь насмешливо, но подвигает голову О’ Коннела ближе к своей шее – так удобней обоим.
Солнце садится, наступает прохлада, сумерки, последние солнечные лучи до последнего держатся, а потом сразу становится темно. Брайан просыпается, он скатился под бок Дома, спрятал руки у груди, но закинул ногу на широкие бедра Торетто. Дом от возни просыпается мгновенно, смотрит на часы. Поднимается и неспешно одевается. Брайан отчаянно думает, что сказать.
-Не переживай, - Доминик сидит спиною к кровати, лица не видно. – Не ты первый, не ты последний. Считай, что ничего не было…блондин. – Он оборачивается и ехидно, но по-доброму улыбается, дергает несильно Брайана за паховую кудряшку.
Обратно ехать – сущее удовольствие. Дом за рулем, Брайан полулежит на заднем сидении.
-И часто ты это делаешь?
Дом смотрит в зеркало, его глаза враз суровеют.
-Не часто. И только со своими.
- Леон, Джесси…господи, с Винсом тоже?!!
Доминик громко смеется:
-Между прочим, он очень нежный...и жадный. – В голосе Торетто появляются мечтательный нотки и О’ Коннел почему-то испытывает ревность.
-А Летти?
-А ты попробуй трахнуть Летти в задницу, - усмехается Доминик. – Хотя лучше не делай этого, я, знаешь ли, ревнивый.
Потом, намного позже, вытаскивая израненного Дома из машины, Брайан на секунду задумается о том, как было бы хорошо держать это огромное темпераментное тело в руках. Сирены будут выть, а в глазах Доминика появится затравленное выражение, не страх, а безысходность. И О’ Коннел протянет ему ключи. Потому что…потому, что Дому совсем не нужно знать. Для него секс - это секс. А вот для Брайана секс, сексом, но Дом – это любовь.
URL записи