За то время, когда я вернулся с Сицилии, я не писал здесь ничего более-менее значимого.
Интересно, почему.
Больше скажу - некоторых тем я сознательно избегал.
Например, до моего отъезда, за пару дней, я узнал, что дедушка подхватил пневмонию. Я знал, что он болеет не впервые, поэтому уехал со спокойной душой, зная, что все будет в норме.
А вчера, вернее, уже позавчера, он умер.
И я так и не доехал к ним с бабушкой.
В жизни у меня есть одно кредо - я пообещал сам себе, что никогда ни о чем жалеть не буду, и я не жалею, мне просто больно. Я понимаю, что даже приехав на пару дней, едва ли я предположил, что именно этот приезд - последний. В доме стало как-то тихо и пусто. До меня, наверное, просто не доходит.
Я очень не люблю похороны.
Начиная с ритуальности и разговоров 'как надо', и заканчивая необходимостью выслушивания соболезнований от кучи людей, каждый раз режущих по живому.
Дедушка всю жизнь был бойцом. Страшнее всего для него была слабость, немощь. Он очень злился, когда понимал, что время уходит. Его старались держать под неусыпным контролем все домашние, особенно во время этой болезни, из которой, кстати, он выбрался, выздоровел, но он все равно извернулся, и сделал все по-своему - дождался маааленького промежутка, когда никого не было дома, и ушел во сне.
Меня греет одно - не было мучений. Не было паралича. Не было видоизменения личности. Я помню его таким, каким он был для меня всегда. Стойким. Несгибаемым. Надежным. Умным. Безрассудным. Вспыльчивым. Отходчивым. Добрым. Великодушным. Ироничным. Понимающим. У него было горячее сердце. Горящее. Больше таких людей я не знаю.
Более того - я не знаю людей, способных определить любое растение в поле, в лесу, где бы то ни было, не знаю людей с таким внутренним компасом - когда мы ездили к чертям на кулички за грибами, мне казалось, мы идем, куда глаза глядят, при чем идем быстро, долго, муторно, и без единого ориентира, но дед точно знал, куда повернуть, сколько пройти, чтобы выйти с другой стороны, или с той же самой, хз. Я даже не пытался понять - для меня это до сих пор китайская грамота. Я не знаю людей, знавших и помнящих такое нереальное, как мне до сих пор кажется, количество инфы по истории и географии нашей страны, бывших союзных республик, и не только. Отгадывать кроссворды с дедом было плевым делом - он ориентировался почти в любой сфере! Я уже молчу про все, что только можно сделать в доме - полки, краны, полы-плитка-обои-потолки, декор, техника - бабушке никогда не надо было вызывать мастера, включая и ремонт всей электрики-проводки и бытовых приборов. Я полагаю, что в чем-то он разбирался хуже, в чем-то лучше, но факт остается фактом - вызов ремонтника в дом был просто личным оскорблением. И сейчас, сидя на кухне у бабушки, ко всему, на чем бы не остановился мой глаз, приложена рука дедушки. Ко всему, без исключения.
А еще - я никогда больше не видел людей, которые могут ловить рыбу руками. Тем более, в 70 с хвостиком. Просто так, встать в речку, постоять минут десять, а потом - раз! - и выкинуть на берег рыбку. Раз! - и вторую. А потом за пятнадцать минут сварить уху. Такую, которую никогда не сварить дома. А потом, после ухи, можно спокойно расположиться на берегу с удочкой, или на надувной лодке уплыть куда-нить, привезя потом целый мешок рыбы.
А еще в нашем подъезде никогда не тусовались наркоманы. Потому что дедушка был вспыльчивым. И рука у него была тяжелая. Мне с детства казалось, что он кулаками может гвозди забивать. По ходу, они тоже так думали)
Он совсем не был идеальным, мог вредничать, обижаться, но это всегда было настолько по-мужски, всегда решалось разговором или отказом (с его стороны) раз и навсегда обсуждать эту тему.
Не могу поверить.
Не могу, и все.
Он куда-то уехал.
Он вернется.
И я буду ждать.